Как критики, музыканты и продюсеры отреагировали на инцидент с ветераном ленинградского рока Алексеем Вишней
Мало кого сегодня может удивить новость про привлечение к ответственности очередного рэпера так называемой новой школы за неосторожные строчки или лозунги на концерте. Однако если интерес полиции и разгневанных общественников к молодым исполнителям, которые в своих текстах нередко бравируют взаимодействием с наркотиками и прочими запрещенными вещами, дело обычное, то ветераны рок-сцены пока еще не так часто попадали под внимание правоохранителей за подобное. До недавних пор было сложно кого-то вспомнить, кроме, разве что, «Агаты Кристи», которой ранее досталось за «Моряка» и давно ушедший в народ «Опиум для никого». Но на днях в Санкт-Петербурге суд оштрафовал легендарного участника Ленинградского рок-клуба (ЛРК) Алексея Вишню за песни, которые были написаны более 30 лет назад. Тогда глава объединенной пресс-службы судов города Дарья Лебедева, обратила внимание, что между подсудимыми порой «40 лет разницы, а статья одна». «Ъ-СПб» обсудил ситуацию с экспертами.
В среду, 8 мая, Невский районный суд Санкт-Петербурга решил, что две песни именитого советского и российского звукоинженера, работавшего с Виктором Цоем и Сергеем Курехиным, и рок-музыканта Алексея Вишни содержат элементы пропаганды наркотиков (ст. 6.13 ч. 1.1 КоАП РФ) и оштрафовал исполнителя на 5 тыс. рублей, наложив самую маленькую сумму из возможных 30 тыс. по этой статье. Сам автор вину признал, но лишь частично: он попытался объяснить суду и присутствующим, что в таких вещах все-таки важно, как принято говорить, учитывать контекст. А он был следующий: композиции написаны на излете Советского Союза, а широко распространились уже и вовсе в 1990-е, указал господин Вишня, имея в виду остросоциальную подоплеку, которую отражали эти треки на фоне происходящего в те годы. Речь идет о его собственных песнях «Шприц» и «Нам хана», в которых, как нетрудно догадаться, надзорные органы разглядели неладное с признаками административного правонарушения.
Аудиозаписи, ставшие предметом разбирательства, обнаружили на странице музыканта во «ВКонтакте». «Пропаганду и рекламу наркотических средств и психотропных веществ» в них усмотрели эксперты Московского центра наркологии.
В частности, в материалах дела упоминаются препараты пэроздимедрол и барбитурат, которые, согласно тексту произведения, употребляет лирический герой, а также звучат слова «приход», «улет» и «ганджубас». На это господин Вишня пояснил, что песни были написаны 30–40 лет назад и никакого противозаконного умысла в них не было, как, в общем-то, не было и самого закона о пропаганде наркотиков. А произведение «Нам хана» в целом недвусмысленно говорит об ответственности, подчеркнул он. «Экспертиза немножечко неправильно понимает смысл моей песни, в которой я рассказываю, как тебе будет плохо, если ты будешь (принимать наркотики). Тебе будет плохо, ты умрешь. Здесь нет никакой пропаганды»,— высказался подсудимый участник ЛРК.
Впрочем, на последнем слушании и представитель полиции, чей протокол лег в основу дела, заявил, что в песнях действительно нет никакой общественной опасности, а вот признаки правонарушения все же присутствуют. Алексей Вишня также заверил, что удалил эти записи из соцсети и больше не исполняет их на сцене. В комментарии изданию Gazeta.ru он уточнил, что «дело было в другой стране и очень давно», но оно было. «Нашкодил в юности, ответ держу в старости»,— пожал плечами 59-летний композитор.
Алексей Вишня известен своим огромным вкладом в развитие русского рока и сотрудничеством с группами «АукцЫон», «Кофе», «Автоматические удовлетворители», «Мифы», «Петля Нестерова», «Объект насмешек», Сергеем Курехиным и его «Поп-механикой». Этот список можно продолжать долго. Он также работал с Виктором Цоем и, в частности, участвовал в записи альбома «Группа крови», который стал одним из ключевых в дискографии «Кино» и опус магнум для самого звукорежиссера. Алексея Вишню можно считать учеником другого патриарха советской рок-звукозаписи — Андрея Тропилло, который не так давно ушел из жизни. Именно на студии «АнТроп» его молодой подопечный познакомился с Борисом Гребенщиковым (признан российскими властями иноагентом), который и научил Алексея Вишню играть на гитаре.
Какую роль в становлении советского рока сыграл музыкальный подвижник и издатель Андрей Тропилло
Одним из тех, кто в начале 2010-х инициировал возвращение Алексея Вишни на сцену, был петербургский промоутер, основатель лейбла Ionoff Music и клуба «Ионотека» Александр Ионов. В разговоре с «Ъ-СПб» бизнесмен подчеркнул, что именитый музыкант «не заслужил подобных унижений в свои годы».
«Я лично знаю Алексея — это человек сложной душевной организации, по-своему видящий мир. Я вырос на этих песнях. Его музыка звучала из каждого окна в конце 1980-х. Песня “Шприц” ничего кроме ностальгических слез умиления во мне никогда не вызывала. И уже тем более желания попробовать наркотики. Даже в 15 лет мне было понятно, что речь о романтизированном образе антигероя, а не о ролевой модели. Наркотики приходят в жизнь не от песен, а от пустоты, одиночества и душевного непокоя, а песни, наоборот, заполняют зловещий вакуум души. “Группа крови” — это классика русской рок-культуры, это наши Элвис и The Beatles вместе взятые»,— сказал он.
Господин Ионов выразил надежду, что у господина Вишни найдется достаточно «панк-задора, чтобы с иронией встретить подобный переплет судьбы».
По мнению автора Telegram-канала о музыке Shuffle Chamber Георгия Володина, господина Вишню штрафовали, не ориентируясь на направление или жанр, в котором он играет, или на уровень его популярности. «Если правоохранители могут привлекать людей к ответственности за посты, песни и другие материалы, которые вышли или были опубликованы задолго до принятия поправок в законы (ужесточающие ответственность за пропаганду и рекламу наркотических средств), то тогда совершенно без разбору можно кого угодно и за что угодно привлечь. Раз уж приняли закон, то хорошо бы его прописать более четко. Но разные законы принимаются с разными целями»,— считает эксперт.
Схожей позиции придерживается Илья Малашенков (Сантим) — лидер знаковой для российского андеграунда панк-группы «Банда четырех», которая в своем творчестве регулярно обращается к мрачной и остросоциальной тематике. По его словам, за «пропаганду чего-то нехорошего» можно привлечь изрядную часть литературных текстов и фильмов — было бы желание.
«Человек — существо, склонное к тем или иным порокам. Что ж, оставлять эту его теневую сторону бытия “за кадром”? Ну и совсем смешным мне кажутся попытки цензурировать артефакты, скажем, тридцатилетней давности. В любом случае, они создавались в другой стране и по другим законам. И менять правила игры по ходу матча — это как-то не слишком красиво»,— указал фронтмен «Банды четырех».
Сантим отметил, что сам без особого восторга воспринимает всевозможные попытки регламентировать художественное творчество, но при этом старается соответствовать устанавливаемым запретам и некоторые песни, которые могут вызывать вопросы у компетентных органов, группа более не исполняет. «Для меня это не слишком критично. Я пожимаю плечами и кручу пальцем у виска»,— заключил он.
Рок прижали к стене
В ноябре минувшего года в России по схожим основаниям пропагандой наркотиков признали две известные песни рок-группы «Агата Кристи» — «Моряк» и «Опиум для никого», которые также были выпущены почти 30 лет назад. Предупреждение получили оба брата, Глеб и Вадим, Самойловы, которые с 2008 года из-за разногласий выступают отдельно. В интервью главному редактору «Абзац Медиа» Елене Оя для проекта «Так сказать» Вадим Самойлов заметил, что сегодняшние суды еще не сталкивались с вопросами такой тонкости. В беседе он задался риторическим вопросом, является ли «Морфий» Михаила Булгакова или иные классические произведения пропагандой наркотиков?
«Такие персонажи существуют в литературе. Это все (происходит) в период революции, когда кокаин продавался в аптеках. Его употреблял не только Вертинский, но и Дзержинский, условно говоря. Я не говорю, что это хорошо. Но нужно к этому относиться все-таки более точно и квалифицированно. У нас пока такой уровень лингвистического экспертизы даже никто не использовал»,— подчеркнул исполнитель в интервью.
По мнению господина Самойлова, перед тем как принимать однозначное решение в подобного рода ситуациях, необходимо обсудить «всю литературу, все кино, всех наших рэперов, которые и не такое себе позволяют».
Однако, что касается последних, то к ним как раз внимания хватает. Так, комментируя инцидент с привлечением к ответственности двадцатилетнего рэпера Toxi$ (Андрей Смелянский), руководитель объединенной пресс-службы судов Петербурга Дарья Лебедева заметила в своем Telegram-канале, что между ним и Алексеем Вишней «40 лет разницы, а статья одна»: «Toxi$ у нас молодой и, конечно же, рэпер… Алексей Вишня старше своего коллеги… Квалификация у обоих: ч. 1.1 ст. 6.13 КоАП РФ».
Нельзя не вспомнить и абсолютного рекордсмена по штрафам за пропаганду наркотиков и другим нарушениям — петербургского рэп-исполнителя Scally Milano (Даниил Дмитриев). В свое время он подвергся критике со стороны главы «Лиги безопасного интернета» Екатерины Мизулиной, которая призвала правоохранителей обратить внимание на молодого человека. Правда, после публичных извинений господина Дмитриева и личной встречи с ним общественница сменила гнев на милость и попросила СКР «быть снисходительнее» к певцу.
Год назад статс-секретарь — заместитель министра внутренних дел РФ Игорь Зубов сообщил в прессе, что с 2024 года рэп-исполнителей, которые упоминают в своих песнях запрещенные вещества, могут привлекать к уголовной ответственности.
Ранее рэпер Птаха (Давид Нуриев) назвал дискриминацией и попыткой искоренить этот жанр постоянные нападки на рэперов со стороны правоохранителей и активистов и напомнил, что когда-то за музыкантов заступился президент РФ Владимир Путин (на заседании Совета по искусству и культуре в 2018 году в ответ на прозвучавшую на заседании критику рэпа президент напомнил, что когда-то и вальс считался моветоном, а потом стал классикой.— «Ъ-СПб»). «По моему личному мнению, это уже перегиб. Есть наркотические вещества в песнях — это нормальное явление. Так же, как и в кино. Просто надо понимать контекст. Есть контекст, когда люди пропагандируют наркотики и их употребление, и когда они рассказывают о ситуации, в которой фигурирует то или иное наркотическое вещество»,— объяснил он и добавил, что треки про наркотики никуда не денутся, поскольку музыканты найдут способы обойти закон.
В разговоре с «Ъ-СПб» музыкальный критик, автор проекта «Русский шаффл» Олег Кармунин отметил, что под внимание надзирающих органов песни Алексея Вишни попали после того, как не так давно стали популярны на площадке TikTok.
«Дело не в контексте времени. Просто одна из песен завирусилась в TikTok очень сильно, возник новый большой интерес к ней, так и завертелось. По-моему, просто кто-то заяву накатал, но, опять же, пять тысяч рублей — это вполне несущественный штраф»,— сказал собеседник издания.
Господин Кармунин добавил, что на стриминге у исполнителя удалены совершенно другие треки, чем те, что не понравились органам власти. Например, созданный при поддержке медиаменеджеров Константина Рыкова и Сергея Минаева проект Алексея Вишни «Политтехно» с композициями, в которых звучат сэмплы из речей российских политиков.— «Ъ-СПб»). «“Политтехно” — это пострашнее наркотиков»,— подчеркнул критик.
В октябре прошлого года в Петербурге открыли мемориальную доску в доме на улице Рубинштейна, 13, где располагался Ленинградский рок-клуб. Церемонию посетили лидер группы «Санкт-Петербург» Владимир Рекшан, митек Дмитрий Шагин, шоумен из «АукцЫона» Олег Гаркуша и президент ЛРК Николай Михайлов, а также вице-губернатор Борис Пиотровский и другие представители местного отделения «Единой России». На концерте в честь открытия памятника поклонники спели «Рок-н-ролл мертв» иноагента Бориса Гребенщикова.